...надцатого
макабря
1 ноября — 1 декабря 2024 года
Бывший пионерский лагерь, на территории которого расположился парк-отель «Белые аллеи», — идеальное место для рассказывания страшилок и празднования Хэллоуина.
Но мы переосмысливаем этот праздник в духе не привязанного ни к каким сезонным датам «Макабрая» из романа Нила Геймана «История с кладбищем» и представить день, в который живые без страха встречаются и танцуют с усопшими, явившимися не упрекать, но поддержать их — о чем, правда, живые, в отличие от покойных, на следующий день забывают.
Истории о призраках мы предлагаем интерпретировать в духе «хонтологии». Неологизм «hauntology» (от англ. haunt — призрак, ontology — бытие) предложил в 1993 году французский философ Жак Деррида. В книге «Призраки Маркса» он пишет о том, что после распада СССР коммунизм не умер, но стал призраком, который, как в Манифесте коммунистической партии Карла Маркса и Фридриха Энгельса, снова бродит по Европе, и Деррида уподобляет этот призрак Тени отца Гамлета. В 2000-е годы «хонтологию» переосмыслил английский мыслитель Марк Фишер, связавший ее с кино и электронной музыкой. В книге «Призраки моей жизни. Тексты о депрессии, хонтологии и утраченном будущем» Фишер пишет об одержимости мыслью об «утраченных возможных вариантах будущего», о заточении в ловушке вечного, безальтернативного настоящего капитализма и общества потребления. Хонтология — не синоним всепоглощающей ностальгии, но возвращение в прошлое с целью отыскать в нем ныне забытую идею будущего.
Мы предлагаем пригласить на танец призраков утраченного будущего — модернистского и авангардного, социального или научно-фантастического.
Кураторы: Ирина Кулик, Наталья Конюкова, PollyT
УЧАСТНИКИ:
Екатерина Алимова, Митя Гранков, Дима Гред, Павел Зуданов, Наталья Конюкова, Антон Кузнецов, Алексей Лука, Мария Сафронова, Дима Филиппов, Ангелина Ушко, а также Катерина Шафир и Эльдар Ганеев.
Открытие: 1 ноября , 19.00
Также вы можете посетить выставку с куратором 8, 15, 22 (19-21), ноября или финисаж 1 декабря (19.00).
Ближайшие дни для посещения:
8 ноября (пятница) - 18.00- 21.00 (19.00 - с Натальей Конюковой)
9 ноября (суббота) - 18.00 - 21.00 (19.00 - с Натальей Конюковой)
10 ноября (воскресенье) - 18.00- 21.00
15 ноября (пятница) - 18.00- 21.00 (19.00 - с Polly T)
16 ноября (суббота) - 18.00 - 21.00
17 ноября (воскресенье) - 18.00- 21.00
21 ноября (пятница) - 18.00- 21.00
22 ноября (суббота) - 18.00 - 21.00
29 ноября (пятница) - 18.00- 21.00
30 ноября (суббота) - 18.00 - 21.00
1 декабря (воскресенье) - 18.00- 21.00 (19.00 - финисаж)
Арт-территория в парк-отеле «Белые аллеи». Москва, поселение Вороновское, Калужское шоссе (38 км от МКАД)
18+, вход свободный
Локация: от основного здания к старому корпусу
Опоры номер один и два (#8,13)
Ангелина Ушко
На выходе из отеля за дверью на лестнице притаилась «Опора номер один» (2024) Ангелины Ушко: пушистый красный объект, повторяющий форму вышки ЛЭП. Художница говорит, что линии электропередач — это подлинные опоры нашего мира, зависящего от циркуляции энергии и информации. Но она представляет опору, утратившую равновесие, «оступившуюся» или отправившуюся в полет. Сами формы башен ЛЭП — этих опор прогресса — всегда выглядят отсылкой к символам модернизма, от Эйфелевой до Шуховской башен. У Ангелины Ушко подвешенная «Опора» напоминает еще и «Сушилку для бутылок» Марселя Дюшана — обыденный предмет, превратившийся в опровергающий привычную логику реди-мейд (Дюшан так же любил подвешивать свои объекты). А ее пушистая фактура заставляет вспомнить еще один дадаистско-сюрреалистический объект, «Меховой завтрак» Мэрет Оппенгейм. Как и покрывшиеся мехом чашка и блюдце, вышка ЛЭП кажется, оживает и готова сбежать на волю в леса. На территории «Белых аллей» можно встретить ее «сестру», «Опору № 2», обитающую «на лоне природы».
© Ирина Кулик
Основой мирового баланса часто выступают достаточно хрупкие структуры. Их образы настолько часто входят в поле нашего зрения, что уже становятся невидимы для широкого зрителя. Хотя их существование формирует горизонт событий, превращая его в наше сегодня. Деконструируя знакомые паттерны, я предлагаю посмотреть на наш мир с той стороны, где предрассудки теряют свой смысл и можно спокойно выдохнуть.
Моя «Опора номер два» родилась в «Белых аллеях», когда мы с PollyT, сокуратором, обсуждали продолжение истории «Опоры номер один», которая ранее дебютировала в ЦТИ «Фабрика». Природный контекст экспозиции натолкнул меня на мысль, что «Первая», оттолкнувшись и направившись в свое путешествие-исследование, набрела на некую преграду, которая по каким-то причинам повлияла на нее и перетрансформировала, разрушила и создала «Вторую». А загадка состоит в том, как же это произошло. Мы не свидетели действия, а свидетели результата. Вообще мысль о многомерности и бесконечности наших реальностей меня завораживает. Хонтология для меня — это идея о границе, где быть или не быть сходятся и формируют всевозможное. Такая мультивселенная, если говорить простым языком. И мы, художники и зрители, можем позволить себе вторгнуться и наблюдать за развитием событий.
© Ангелина Ушко
Локтевский район, Сессия 2022 (#9)
Дима Филиппов
Еще одна локация проекта «... надцатого макабря» — аутентичный заброшенный корпус бывшего пионерлагеря. Строительная сетка, защищающая полуразрушенные стены, становится экраном для видео Димы Филиппова «Локтевский район, сессия 2022» (2024), Художник снимал памятные знаки на въездах в населенные пункты на российской автотрассе. Утратившие свою символику и почти нечитаемые — из-за ветхости или из-за сумеречного освещения, эти стелы кажутся минималистской модернистской скульптурой. А российское «шоссе в никуда» проходит, кажется, по тем же пустошам, что и американские автотрассы, ставшие образом неприкаянной свободы в книгах битника Джека Керуака или в искусстве калифорнийского поп-артиста Эда Рушея. Диалог с «героическим» американским модернизмом 1960-х — 1970-х годов, будь это минимализм или лэнд-арт, является сквозным сюжетом искусства Димы Филиппова.
© Ирина Кулик
Локация: зал
Или – или (#1)
2024
Павел Зуданов
Павел Зуданов работает с надувными объектами: сама выбранная им техника напоминает о монгольферах и дирижаблях, ностальгической и тупиковой ветви развития воздухоплавания, или об устремленных в космос экспериментальных скульптурах и архитектурных объектах футуристических 1960-х. Художник говорит, что его инсталляция для «…надцатого макабря» были вдохновлены образами пришельцев-гептаподов из фильма Дени Вильнева «Прибытие» (2016) — философской научной фантастики, в которой люди постигают инопланетную жизнь через язык и обретают иное ощущение времени, которое, в отличие от земного, не разделено на прошлое, настоящее и будущее. Отсылка к этому фильму более чем уместна в контексте хонтологии, так же предлагающей пересмотреть наше восприятие времени и истории. Но название инсталляции «Или-или» предполагает множественность интерпретаций. Павел Зуданов говорит о «курьих ножках» избушки Бабы-Яги и о деревьях, в которых крона и корни неразличимы. Колышущийся в полутьме лес похож на страшную сказку. Но мне вспомнился и Бирнамский лес из шекспировского «Макбета», то ли сбывающееся пророчество, то ли военный камуфляж — опять же, «или — или».
© Ирина Кулик
Хонтологическая тема выставки перекликается с моими идеями и практиками последних лет. Участие в этом проекте для меня — это очередной вызов! Вызов в работе с масштабом надувных структур (скульптур). Вызов в заполнении, захвате объема масштабного пространства. И, конечно, проверка на прочность меня и моего девиза — «безумие и отвага». Я решил назвать эту инсталляцию «Или — или», (как произведение датского философа С.Кьеркегора) так как в ней заключены несколько разных метафор. Метафора леса, зависшего в воздухе, под корнями которого может ходить зритель. Образ гептаподов из фильма «Прибытие» Дени Вильнёва. Метафора мифологических куриных ног избушки Бабы-Яги.
Павел Зуданов
Локация: Номера
Для выставки «...надцатаго макабря» два номера в парк-отеле «Белые аллеи» были превращены в нечто наподобие фантомных «исторических интерьеров». Эти комнаты — нечто вроде путешествия во времени, возможность вернуться в то прошлое, когда на территории «Белых аллей» был пионерлагерь.
Ленин в интерьере (#5), Птица (#6)
В комнате 10 на стене висит полотно Антона Кузнецова «Ленин в интерьере» — и на секунду можно подумать, что портрет Ильича проступил из советского прошлого. Но и в пространстве самого полотна Ленин в пустынном, как заброшенный школьный класс, помещении, куда он притащил два своих монументальных бюста, кажется заблудившимся во времени призраком.
Хрустальные замки (#7)
«Хрустальные замки» Катерины Алимовой — оммаж сокровищам бабушкиных квартир, хрусталю, украшавшему серванты и горки. Художница переплавляет старомодные сервизы в миниатюрные волшебные дворцы, хрупкие и недоступные, как воспоминания детства, сказки, которые уже никогда нельзя прочесть, как впервые.
Жаркое лето (#4)
В комнате 18 у входа притаился детский манекен в противогазе и защитном плаще. И плащ, и противогаз расписаны трогательными цветочками — в попытке примирить детство с ужасом мира после какой-то экологической катастрофы, когда даже ловля бабочек в полях — в руках у «деточки» сачок — чревата смертельной опасностью. Да и есть ли еще в этом мире бабочки?
«Жаркое лето» Марии Сафроновой — часть ее проекта «Что если» (2017–2020), в котором ностальгия по детству сплетена с культивируемой еще со времен советского детства страхом перед ядерной катастрофой. Детский манекен с сачком напоминает и последний проект художницы, совместную с Антоном Кузнецовым выставку «Зона пчел» (2024, галерея «Триумф»), представляющий две версии утопического или дистопического мира, оказавшегося под угрозой исчезновения пчел, в которой становятся объектом религиозного поклонения или воссоздаются при помощи технологий.
Паук (#3)
В самой комнате можно увидеть «Паука» Алексея Луки, художника, использующего в своих объектах фрагменты старой мебели и домов для ассамбляжей, отсылающих к эстетике авангарда. Его объект в комнате № 18 — антикварный столик, чьи шаткие ножки продолжены чем-то вроде современных «протезов»: не то вызывающий жалость калека, не то внушающий ужас результат вивисекции.
Звуковые картины (#2)
«Звуковые картины» (2024) Мити Гранкова — кажущиеся пустыми рамы, заполненные, однако, не изображениями, но звуками — на натянутых на подрамники «струнах» можно играть.
© Ирина Кулик
Локация: Фундамент
Без названия (#14)
Dima Gred
На территории «Белых аллей» можно отыскать сделанное специально для проекта «… надцатаго макабря» произведение стрит-артиста Dima Gred. Размещающего в ландшафтах – стройках, заброшках, промзонах – муралы, отсылающие к живописи геометрической абстракции, всегда мыслившей себя автономным, самодостаточным, не зависящим от контекста искусством. Его роспись, нанесенная на недостоенный фундамент неизвестного сооружения в «Аллеях», напоминает не только полотна абстрактного экспрессионизма, например, Марка Ротко и Фрэнка Стеллы, но и загадочные лабиринты, изображенные на полах готических соборов — например, в Шартре и в Реймса — указатели и путеводители тайного пути.
© Ирина Кулик
Куратор Ирина Кулик об экспозиции:
Локация: старый корпус
Аэропорт (#10)
Екатерина Шафир, Эльдар Ганеев
Внутри корпуса обнаруживается еще одна отправная точка для путешествия в никуда — «Аэропорт» (2024) Екатирины Шафир и Эльдара Ганеева. Среди дощатых стен стоят табло с расписанием рейсов — на Лхасу и Цюрих... Еще со времен пандемии некогда обыденные очереди на регистрацию и паспортный контроль стали предметом ностальгии во все более клаустрофобическом мире. Инсталляция в «Белых аллеях» — мечта о каком-то подпольном аэропорте. Вылететь, конечно, не удастся, но, если в правильном порядке активировать звуковые эффекты табло, можно насладиться шумом взлетающего самолета и понадеяться, что следующий рейс будет твоим.
Звуковые объекты (#11)
Митя Гранков
Насладиться звуком предлагает и масштабная инсталляция Мити Гранкова. Саундартист и художник, Митя Гранков способен услышать и высвободить звук из чего угодно. Свои «Звуковые объекты» он создал из материалов, найденных непосредственно в «Белых аллеях». Еще со времен первых спиритических сеансов, начавшихся в 1840-е годы, потусторонние сущности манифестировали себя через звуки — шорохи и скрипы, перестукивания и стоны. Вот и у Гранкова память места начинает звучать. Его звуковые скульптуры напоминают огромные ковши экскаваторов, вгрызающиеся в толщу времени, — и, при правильном использовании, издают вибрации, способные резонировать с другими мирами.
© Ирина Кулик
Для выставки я сделал инсталляцию с большими звуковыми объектами из металла. В двух смежных комнатах одноэтажного деревянного домика (бывший жилой павильон пионерского лагеря) 3 металлических листа (около 1,5×2,5 м) с установленными на них струнами. Так же в комнатах есть два графических листа (коллажи). Из-за того, что сам домик небольшой, одноэтажный и полностью сделан из дерева, от вибраций листов металла резонирует все здание. Деревянный пол вибрирует так сильно, и я думаю, главное в этой инсталляции даже не сам звук, а эта вибрация, которая ощущается всем телом.
Митя Гранков
Про оддов. Эпизод 2 (#12)
Наталья Конюкова
Инсталляция Натальи Конюковой «Про оддов. Эпизод 2» возвращает к научно-фантастическому нарративу, присутствовавшему в «Или — или» Павла Зуданова. Это еще одна история про нечеловеческие цивилизации. «Инсталляция иллюстрирует место тайного рождения инсектоморфов и оддов. Было царство инсектоморфных существ, среди которых стали попадаться одды, то есть, странные. Они вылуплялись из красных, а не обычных голубых яиц. Цивилизация выбраковывала необычные яйца, но некоторым оддам удавалось выживать. Ранее (на Болотной биеналле) был представлен 1-й эпизод, иллюстрирующий финал последнего Одда. Инсталляция иллюстрирует финал очень простой истории отчуждения и ненависти к другим», — рассказывает художница.
В контексте «...надцатого макабря» насекомоподобные одды перекликаются с «Пауком» Алексея Луки в попытке преодолеть предрассудки наших привычных фобий, в том числе арахнофобии — и, возможно, отсылают к «Паукам» Луиз Буржуа, предлагавшей увидеть в пугающих инсектах не враждебную, но оберегающую силу: для Буржуа паучихи были символом материнского начала.
© Ирина Кулик
Карта-схема экспозиции:
